Крымский излом - Страница 37

К оглавлению

37

   Было видно, что добрались де него лишь единицы. Стрельба стихла. Лишь заваленное трупами поле боя напоминало о том, что здесь всего несколько минут назад смерть собрала свою очередную жатву. Вскоре вышел на связь майор Осипян, командир батальона "Севастополь". У него атака так же была отбита с большими потерями для противника. Только там немалое число фрицев утонуло в жидкой грязи, пытаясь форсировать под обстрелом местную речку-говнотечку, впадающую в Черное море рядом с Ивановкой.

   А Василевский будто только сейчас вспомнил про двух местных командиров, забившихся в угол, как мыши на кошачьей свадьбе, - Капитан-лейтенант Бузинов, ели не ошибаюсь? - кивнул он в сторону моряка.

   - Так точно! - дернулся тот, - Командир десантного батальона Черноморского флота.

   - Поступаете со своим батальоном на усиление бригады полковника Бережного, - Василевский посмотрел на часы, - к двадцати двум тридцати быть готовыми к маршу. А вы? - посмотрел он на Топчиева.

   - Капитан Топчиев, разведка Черноморского флота, - хрипло отрапортовал тот.

   - Вы, товарищ капитан, тоже придаетесь к бригаде полковника Бережного... - Василевский немного помолчал, - взаимодействуете с ними с начала высадки?

   - Так точно товарищ генерал-лейтенант, - браво отрапортовал Топчиев, - вошли во взаимодействие с первых минут.

   - Ну и, какие у вас впечатления? - устало поинтересовался Василевский.

   - Фантастика, товарищ генерал-лейтенант, - Товчиев махнул рукой, - все как в сказке.

   - Ну вот, взаимодействуйте и дальше, - Василевский сделал паузу, - А вот про то, что это за "сказка" никому не рассказывайте, эти "сказки" у нас теперь будут под грифом ОГВ. Ну, вы разведчик, и не мне вам рассказывать о том, как надо хранить секреты. Вам следует тоже быть готовыми к выдвижению в двадцать два тридцать. - я глянул на часы, - время было без семи минут десять.

   Уже в машине, когда мы спустившись вниз, собрались ехать в штаб, генерал-лейтенант сказал мне, - Да, товарищ полковник, не ожидал я от вас такой прыти, не ожидал... Но, это, товарищи, определенно к лучшему!




5 января 1942 года. 21:35. окраина пос. Червоное. позиции сводной мехбригады
   Старший лейтенант разведотдела Черноморского флота Петр Борисов.

   Кажется, я только успел опустить голову на солому, как за плечо уже трясут, - Эй, братишка, вставай, гансы идут...

   - Кто, кто... - не понял я спросонья, отрывая глаза. В хате, куда нас отвели на постой темно было, как..., ну, в общем, хоть выколи глаза. В темноте с трудом можно было разглядеть стоящаящая надо мной тень.

   - Ну фрицы, дойчи, гунны, немцы одним словом, - ответила тень, - вставай, боевая тревога, не спится им сукам, сто болтов им в рот и якорь в зад! - я машинально глянул на часы, хорошие трофейные, еще в первый день, в бою под Килией снял их с убитого румынского офицера. 09:35, поспать удалось почти два часа. А если учесть, что перед постоем нас вместе с осназом плотно накормили ужином, то воевать можно и очень даже вполне.

   А в дверях еще одна тень, выражается хоть и вполголоса, но так, что заслушаться можно, - А ну, орлы, подъем! Собираемся, выходим. И чтоб ни стука, ни бряка, кто хоть бзднет без команды, лично без суда из рогатки расстреляю... - и такой речетатив минут на десять, пока мы в полной темноте собирались и выходили из хаты.

   А мне что, я воробей стреляный, спать лег - вещмешок под голову, "светку" обнял как дивчину, и все. Так что, теперь все просто, встал, вещмешок на одно плечо, винтовку на другое и на выход.

   В окопах тьма, не видать ни зги, спичку зажечь или фонарик - боже упаси. Засада, одним словом. Тут не только немцев, пальцев собственной руки не увидишь. Команда, - Приготовиться! - Вскидываю свою СВТ на бруствер, готовясь стрелять в белый, а точнее в черный, свет как в копеечку...

   - Огонь! - вспыхнувшие лучи нескольких десятков прожекторов, мощных фар и чего-то еще, невыносимо яркого, четко и контрастно высветили поле перед прямо нашими окопами. И вот же они, саранча в фельдграу, метрах в ста пятидесяти впереди.

   От неожиданности бабахаю, первый выстрел почти наугад, потом приноравливаюсь, и четко, как на стрельбище, начинаю выпускать одну пулю за другой. А вокруг все будто взорвалось. По немецким цепям сухими двухпатронными очередями бьют автоматы моих соседей по окопу. Гулко грохочут тяжелые пулеметы, автоматические пушки, и автоматические же гранатометы -- страшная штука, видел я один такой вблизи в Евпатории.

   Мне некогда смотреть по сторонам, куда смотрю, туда и стреляю. В первые секунды немцы рванулись было вперед, но напоролись на бьющую в лицо свинцовую метель и залегли. Стрельба почти стихла, по лежащим не стреляем, ибо не отличить, кто их них залег, а кто уже убит.

   В этот момент среди немцев начали рваться мины. Земля внутри промерзла, мина рвется на поверхности, осколки стригут вдоль земли. А некоторые из них каким-то образом рвутся метрах в пяти над землей, что тоже не добавляет немецкой пехоте счастья - осколки конусом идут прямо вниз.

   Некоторые "герои вермахта" вскакивают на ноги, не зная куда бежать, то ли в тыл к своим, то ли в атаку. Вот таких то "непонятливых" мы и отстреливаем, чтобы остальным неповадно было. Нам хорошо - и свет и ветер с дождем бьют нам в спину, а вот немцам не позавидуешь - им все это, вместе со свинцом, летит прямо в лицо.

   Вдруг чувствую, земля под ногами задрожала крупной дрожью, по ушам ударил режущий вой. Прямо над нашими головами по небу плотной стаей понеслись огненные стрелы тяжелых эрэсов. Впереди нас, километрах в двух, через тьму полыхнуло багровым пламенем, словно из мартена выпустили сталь - видел один раз в Запорожье на заводе.

37